Лес

Из кустарника вынырнула тонкая, гибкая женская фигура. И хотя одета она была не очень уж по-лесному, в каждом её движении была грация, осторожная и хищная, свойственная только лесному зверю. Девушка шла бесшумно: под мягкой подошвой сапог не ломались веточки, а стопы будто сами, без участия рассудка Киаран, выбирали, куда им ступить. Впрочем, возможно, так и было – оказываясь в лесу, девушка становилась зверем больше, чем наполовину. И дело было не столько в физической форме, сколько в привычке быть частью леса.
Выйдя на берег озера, Кира огляделась, потом повела носом – часто обоняние «видело» дальше и лучше, чем зрение. Берега озера в сгущающихся сумерках были пусты. Довольно улыбнувшись, Киаран скинула с плеч лямки рюкзака и осторожно опустила его на землю. Потом сняла пиджак и аккуратно сложила его. Расстегнула пуговицу джинсов, спустила их с бёдер. Вскоре к сложенным пиджаку и джинсам присоединились рубашка, чулки и бельё. Киаран зябко повела плечами, но заставила себя расправить их, выпрямиться, позволить вечеру касаться кожи холодными ладонями. Наконец, она расплела косу, и тяжёлые прямые волосы насыщенно рыжего цвета рассыпались по спине, похожие на жидкое пламя. Они доходили до середины бёдер Киаран и в сумерках напоминали красный плащ, накинутый на спину девушки. Киаран снова повела плечами, после чего сняла повязку, перерезав её трансформированным в коготь ноготком.
Она подобрала с земли свою одежду и бинты и убрала всё в рюкзак, а рюкзак – в дупло одного из деревьев. Конечно, вряд ли кто-то выйдет к озеру именно сейчас, когда она будет охотиться, но остаться в лесу без одежды и даже без ключей от машины ей совсем не хотелось.
Наконец, вещи были надёжно спрятаны, и можно было отдаться инстинктам. Киаран закрыла глаза и глубоко вдохнула – превращение не было безболезненным, и требовалось несколько секунд, чтобы подготовить себя к нему. Конечно, в боевой ситуации уровень адреналина не тот, чтобы обращать внимание на боль преображения – но не сейчас. Сейчас оборотень собиралась не ворваться, а спокойно войти в своё звериное тело, словно погрузиться в него, как в воду. И, будто перед прыжком в воду, она вдохнула – и качнула свой Маятник.
Менее чем через минуту на месте хрупкой девушки стоял крупный тигр, точнее, тигрица. Она переступила с лапы на лапу, потом осторожно потянулась, прислушиваясь к своему телу. И, довольная отсутствием боли, рванула с места, в прыжке преодолев с пяток метров, и побежала, мягко пружиня на мощных, сильных лапах, вокруг озера, и, обежав полкруга, исчезла в зарослях.

***
Спустя пару часов тигрица вернулась на поляну - сытая и довольная. Тем не менее, она не выглядела уставшей, и, навскидку, могла бы пробежать ещё столько же. Хорошая физическая форма - рулит.
Тигрица потянулась, не торопясь перекидываться в человека. Потом прыгнула на дерево и, цепляясь когтями за кору, взобралась на толстую ветку и улеглась там. Внезапно Кире в голову пришла идея - и она спрыгнула с дерева и приняла форму человека. Улыбаясь, достала из "нычки" свой юкзак и быстро оделась, с удовольствием проведя пальцем по новенькой коже, выросшей на плече вместо раны. Потом Кира достала из рюкзака ещё один предмет - изящную деревянную флейту - и, сев на поваленное дерево, стала играть. В тёмном, свежем воздухе полилась мелодия, то быстрая и задорная, то грустная и зовущая.

Отредактировано Kiaran (2007-10-26 19:23:31)

Киаран играла на флейте, закрыв глаза от удовольствия - это давнее хобби превратилось для неё в своего рода отдушину - теперь, оторванная от друзей из Альянса, от родной земли и дома, хоть и опустевшего с уходом мужа, живущая в собственной борделе или, как она его называла, "кукольном домике", она чувствовала себя особенно одинокой. Она знала, что нужна своей стране, что служит ей каждую секунду, когда она не раскрыта агентами контрразведки. И всё равно душа Киры болела, особенно когда вокруг не было никого, перед кем нужно было носить маску. Разговор с Адлером особенно разбередил старые раны, растревожил сердце, пустое и гулко-холодное. И Киаран передавала всю свою тоску музыке, переплавляла боль в мелодию, самозабвенно и даже с удовольствием.

Надо сказать, что подошёл волк с подветренной стороны, так что Кира его не почуяла. Почувствовав на себе взгляд, она прекратила играть и повернулась к волку. На миг в голове промелькнула мысль, что сейчас её будут бить или кусать - всё-таки не приходится ничего хорошего ждать тигру на земле Нового рейха - но волк, пожалуй, был настроен мирно. Киаран вдруг подумала, что это может быть и Маркус - но тут же пришла и другая мысль: "Ведь он альбинос, значит, должен быть белым... или это не имеет значения?". На всякий случай Кира осторожно пододвинула ногой к себе рюкзак - чтобы схватить его и быстренько удрать. Ну, хотя бы на дерево залезть, если что. Потом, всё так же не сводя внимательного взгляда с волка, она кивнула:
- Добрый вечер.

Несколько секунд девушка молчала в искреннем удивлении, потом в глубине её глаз скользнула улыбка (уж очень забавно прозвучало выражение "развесить уши", применяемое к волку), и Киаран дружелюбно кивнула, расслабившись - "вряд ли это приём, чтобы отвлечь меня, а потом перегрызть мне горло".
- Что вы, не уходите. Наоборот, мне приятны похвала и внимание. А вам не холодно?
Она окинула смеющимся взглядом фигуру мужчины. К наготе она относилась очень спокойно, но не могла не подтрунить над мужчиной и не понаблюдать за его реакцией.

-Ну, раз вы торопитесь - сыграю, конечно. Специально для ценителей, так сказать... - Киаран улыбнулась и, отследив трансформацию вервольфа, начала играть. Настроение неуловимо изменилось, стало более легким, менее горьким. Из мелодии ушло отчаяние и острая, как когти тигра, боль, и осталась только лёгкая, как утренняя дымка, печаль, в которой первым солнечным лучом скользила надежда.
Вскоре Киаран закрыла глаза и позволила разуму унестись в далекую страну, в край музыки, где нет слов и почти нет мыслей - есть только вечерняя прохлада, запах леса и волка... и музыка. Кира почувствовала себя лучше, легче и свободнее - она снова была собой, и наслаждалась всем происходящим. Волк уже не казался врагом, скорее кем-то, кто молча слушает биение твоей души и пропускает этот звук через себя, становясь ближе...